Мирошниченко Владислав Владимирович

Что стало для вас главным импульсом, чтобы выбрать медицину, а впоследствии — углубиться именно в мануальные и холистические направления? Был ли это рациональный выбор или что-то другое?

Основным импульсом стали проблемы с собственным здоровьем — в буквальном смысле, это был личный крах. Будучи спортсменом, я регулярно проводил тяжелые, изнуряющие тренировки и, имея изначально хорошее здоровье, зачастую пренебрегал элементарными правилами безопасности. В один момент я «сломался» — фактически не мог ходить. Боль была настолько всепоглощающей, что единственной мыслью стал животный страх: «А что, если это навсегда?». Именно страх остаться парализованным вынудил меня обратиться за помощью к медикам. Кто-то не мог помочь, кто-то назначал малоэффективное лечение, которое не давало особого результата.
Тогда я решил, что «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Я обложился литературой по вертебрологии, неврологии, мануальной терапии и в течение двух лет постепенно поставил себя на ноги. Когда я наконец встал, во мне родилось не просто желание, а обязанность — помогать другим. Однако использование фармакологии меня не слишком привлекало, поэтому я обратился к холистическому подходу, выбрав в качестве основного инструмента остеопатию. Одних книг оказалось недостаточно, и я решил подойти к процессу фундаментально — поступил в медицинский институт, чтобы постигать азы медицины.
Остеопатия привлекла меня именно глубиной и простотой одновременно. Она стала идеальным языком для диалога с телом. Ее основной принцип — работа с организмом как с единой системой, где все взаимосвязано. С другой стороны, зная принципы взаимодействия систем, можно эффективно влиять на различные процессы. Поэтому остеопатия и стала флагманским инструментом в моем арсенале.

В своем подходе к пациенту вы, несомненно, опираетесь на научную базу. Но где в вашей практике находится место для искусства, интуиции и того, что часто называют «докторским чутьем»?

Наука — это фундамент и обязательный алгоритм. Она отвечает на вопрос «что происходит»: дает диагноз, определяет риски и рамки безопасного вмешательства. Без этого нет современной медицины. Научная база дает возможность определить, что является причиной заболевания. 
Но зачастую только наукой не удается увидеть полной картины происходящего. Вот тут и включаются «искусство» и «чутье», которые уже отвечают на вопросы «почему именно так» и «с чего начать» у конкретного человека. Это клиническое мышление — способность быстро сопоставлять данные, улавливать закономерности, которые не описаны в учебниках, и чувствовать приоритеты в лечении. Приходится опираться на многолетний опыт, сотни поставленных диагнозов, на интуицию.
Хороший врач — это не тот, кто работает строго по протоколу, а тот, кто может быстро диагностировать и устранить именно корень болезни. Безусловно, одно без другого существовать не может. Врач не может основываться только на интуиции. Необходимы фундаментальные знания, которые позволяют подтвердить те или иные интуитивные догадки. Вместе знания и интуиция творят чудеса.

Владислав Владимирович, остеопатия часто сталкивается со скепсисом со стороны классической медицины. Какой самый сложный профессиональный вызов, связанный с этим, вам пришлось преодолеть, и что стало вашим главным аргументом в борьбе за признание метода?

Самый сложный вызов — это не столько внешний скепсис, сколько стена непонимания на раннем этапе. Сейчас все чаще ко мне приходят пациенты, которых направляют неврологи, ортопеды, стоматологи, хирурги и другие врачи. Классическая медицина не стоит на месте. Она развивается не так динамично, как нам бы этого хотелось, но процесс идет. Тот факт, что в 2015 году Министерство здравоохранения включило остеопатию в номенклатуру медицинских специальностей, изучаемых в медицинских вузах, говорит о многом. Теперь остеопатов не считают «шаманами с бубном» — это такие же врачи, которые проходят стандартную программу подготовки. Ко мне на прием часто приходят и представители классической медицины. Многим становится понятно, что одними таблетками здоровье не восстановить. Нужен комплексный подход.
Одна из основных проблем — то, что остеопатия малоизвестна среди населения. Многие путают остеопатов с мануальными терапевтами. Приходя на сеанс, пациенты задают один и тот же вопрос: «Доктор, а будет больно?» Приходится каждому объяснять, что остеопат не причиняет боли. Могут возникать неприятные ощущения во время сеанса, но они несравнимы с резкими толчками-трастами, которые применяют в мануальной терапии.
Моим главным аргументом стали не слова, а результаты пациентов, которые оказывались «тупиковыми» для других специалистов. Я не вступал в идеологические споры. Вместо этого я сосредоточился на сложных, хронических случаях — болях, с которыми не справлялась стандартная терапия, последствиях травм, головных болях неясного происхождения. Когда человек, годами безуспешно лечившийся, после курса остеопатии возвращался к нормальной жизни, это был самый весомый довод. Основа же была заложена тремя вещами: терпением, клиническими результатами и готовностью внедряться в большую медицинскую систему, а не противостоять ей.

Вы — лауреат премии «Остеопат года». А как бы вы сами сформулировали, что значит «быть выдающимся остеопатом»? В чем, на ваш взгляд, суть этой профессии, выходящая за рамки техник и методик?

Выдающимся? Я бы сказал, скорее, преданным. Для меня важнее всего не титул, а суть. Я бесконечно люблю свою работу. Награды, безусловно, приятны — они греют и душу, и эго. Но истинная высшая награда — это не диплом на стене, а счастливые лица пациентов, которые обрели свободу от боли и вернулись к полноценной жизни.
Суть этой профессии выходит далеко за рамки владения техниками. Она — в глубоком служении. Быть остеопатом — значит искренне хотеть помочь, каждый раз искать индивидуальный ключ к здоровью человека и гореть этим поиском. Именно такая внутренняя вовлеченность, а не только знания, и рождает настоящего врача.

Ваша работа требует физической силы, выносливости и точности. Как вы поддерживаете свою собственную “машину” – тело и нервную систему – в идеальной форме, чтобы работать на таком уровне? Есть ли у вас свои правила (обязательные ритуалы) в образе жизни?

Конечно. Чтобы давать здоровье другим, нужно, я глубоко в этом убежден, в первую очередь бережно поддерживать свое собственное. Спорт сопровождает меня с детства, пройдя через разные формы: плавание, боевые искусства, бодибилдинг, йогу. Сейчас регулярные тренировки в зале — это неотъемлемый ритм моей жизни. Даже при плотном графике я нахожу возможность для занятий три-четыре раза в неделю.
Но одного спорта мало. Не менее важны осознанное питание и, что ключевое, качественный отдых. Я стараюсь питаться правильно и сбалансированно. А отдых для меня — это не роскошь, а обязательное условие профессиональной эффективности. Без полноценного восстановления невозможна ни точность в работе, ни необходимая концентрация. Работать «спустя рукава» — значит обманывать и себя, и пациента, а это для меня неприемлемо.

Вы также известны как медиаэксперт. Почему для вас важно выходить за пределы кабинета и говорить о здоровье публично? С чем, на ваш взгляд, связан главный дефицит знаний о здоровье у современных людей?

Я стараюсь как можно чаще появляться в медиапространстве, потому что хочу донести до как можно большего числа людей знания об остеопатии, о холистическом подходе к здоровью, о правильном питании и необходимости физической активности, о вреде пагубных привычек. Хочу объяснить, что относиться к своему телу нужно с уважением, — у всего есть свой ресурс.
Главный дефицит знаний связан, на мой взгляд, с непониманием важности трех базовых компонентов: питания, адекватной физической нагрузки и отдыха. Если бы эти принципы прививали с детства, людей с тяжелыми патологиями было бы гораздо меньше, а продолжительность жизни — значительно выше. Многие просто не осознают: чем раньше начать заботиться о себе, тем серьезных проблем удастся избежать в будущем. Кроме того, люди часто воспринимают проблемы со здоровьем как приговор. Я всегда говорю пациентам: большинство болезней можно вылечить или предотвратить с помощью несложных упражнений и коррекции образа жизни.
Именно поэтому в своих выступлениях я стараюсь донести две простые, но важные мысли: нужно внимательнее относиться к своему образу жизни, и не каждая болезнь — это приговор.

Как писатель, вы освещаете тему остеопатии и сопутствующих заболеваний. Ваши труды - какой это инструмент в руках читателя? Инструкция по «самодиагностике» важных сигналов тела, «путеводитель» по выбору правильного специалиста или что-то другое? Какой самый главный навык или знание она должна дать человеку для ежедневного применения? 

В своих текстах я стремлюсь создать не инструкцию и не путеводитель, а скорее карту и компас — инструменты для осознанного диалога человека с собственным телом и с системой здравоохранения.
Сегодня мы тонем в информационном шуме: противоречивые советы, модные тренды, «волшебные» методики. Проблема не в отсутствии знаний, а в отсутствии системного фильтра. Через свои статьи и книги я стараюсь дать читателям именно такой фильтр — не готовые ответы, а принципы. Мне важно объяснить базовую «логику» организма. Поэтому главный навык, который я стараюсь передать, — это осознанное внимание к языку тела. Не самодиагностика, а умение замечать и точно описывать сигналы: где именно дискомфорт, как он меняется в движении, что его облегчает. Это превращает человека из пассивного пациента в активного участника процесса. 
Отдельное внимание я уделяю выбору специалистов, потому что настоящий результат возможен только в диалоге — с тем, кто умеет слушать и стремится помочь, а не навредить. Ведь каждый из них решает свою часть задачи: тренер подбирает безопасные нагрузки, нутрициолог — правильное питание, остеопат — корректирует дисфункции до того, как они станут болезнью. Все они — звенья одной цепи. И моя задача — помочь вам найти именно то звено, которое укрепит ваше здоровье.

Работа с болью и дисфункциями пациентов — это психоэмоциональная нагрузка. Какую «личную экологию» вы выстроили, чтобы не выгорать, а продолжать черпать из своей работы энергию и смысл?

Я установил для себя четкое правило: работать не больше четырех дней в неделю, максимум по восемь часов в день. Такой график позволяет избежать истощения, как эмоционального, так и физического, быстро восстанавливаться и оставаться в ресурсном состоянии. Самое важное для меня — поддерживать себя в хорошей форме, причем как физической, так и психологической. В этом помогают регулярные тренировки (включая кардио), правильное питание и, конечно, полноценный сон.
Помимо этого, я уделяю время культурному развитию: посещаю театры, выставки, кино, встречаюсь с интересными людьми. Это заряжает меня позитивными эмоциями, которые я затем приношу на работу.
С каждым пациентом я стараюсь установить доверительный контакт. Психоэмоциональный настрой играет в терапии огромную роль. Когда врач сам в хорошей форме, в приподнятом расположении духа и излучает энергию, пациенты это чувствуют — и процесс восстановления идет быстрее.

В вашей практике наверняка были случаи, которые не просто запомнились, а изменили вас как специалиста или как человека. Не могли бы вы поделиться одной такой историей?

В начале практики ко мне пришла женщина с, казалось бы, рядовой жалобой — на сильную боль в шее, характерную при грыжах. Но ее поведение и неврологические реакции во время осмотра не укладывались в привычную картину. Это был тревожный сигнал, внутренний красный флаг.
Вопреки ожиданиям пациентки, я отказался от немедленных манипуляций и настоял на срочном расширенном обследовании — на МРТ не только шейного отдела, но и головного мозга. Диагноз был суров: глиобластома. Благодаря своевременной операции жизнь пациентке удалось спасти.
Случай научил меня, что наша задача — не просто лечить очевидное, а быть чутким «сторожем» на стыке специальностей. Иногда самое важное — это не сделать привычное движение руками, а прислушаться к внутреннему сигналу и вовремя перенаправить пациента. Это та грань, где врач должен обладать смирением, чтобы признать границы своего метода, и мужеством — чтобы действовать вопреки ожиданиям пациента, если того требует его безопасность.

Какая самая частая и критичная «поломка» в организме современного человека, с которой вы сталкиваетесь, и как выглядит ваш четкий алгоритм действий, чтобы ее устранить? Можно на примере одной ключевой дисфункции.

Я бы не стал выделять что-то одно. Любое нарушение в работе организма может привести к серьезным последствиям. Нет важных или неважных частей — организм это единое целое, и сбой в любом звене влияет на всю систему.
В моей работе нет универсальных шаблонов. Каждый случай индивидуален, каждый организм уникален. Люди по-разному реагируют на техники и манипуляции. Бывает, одну и ту же проблему у разных пациентов решаешь за разное время, поэтому кому-то хватает сеанса, а кому-то требуется курс и дополнительная помощь.

Кого или что вы считаете своим главным учителем? (Это может быть человек, книга, философия или даже случай из жизни).

Мой самый строгий и мудрый учитель — язык тела. Не книга и не отдельный наставник, а именно он — тот безмолвный, но выразительный диалог, который ведет со мной каждый пациент.
Этот «учитель» не говорит словами. Он говорит напряжением фасций, рисунком движения, едва уловимым изменением тонуса под руками. И он безжалостно честен. Если я неверно «прочту» его или применю шаблон вместо понимания — тело тут же даст знать: боль не уйдет, дисфункция останется. Каждый такой случай — суровый, но бесценный урок.
А еще этот учитель показал мне, что опыт — это не коллекция готовых ответов, а умение слышать все более тонкие вопросы. Раньше я искал конкретные техники для конкретных диагнозов. Теперь я слушаю историю, которую тело рассказывает через годы стресса, забытых травм и адаптаций. Самые важные открытия приходили не после успехов, а после казавшихся тупиков, когда приходилось отказываться от привычного подхода и искать путь заново.
Поэтому, если обобщить: мой учитель — это само внимание. Тот навык, который оттачивается годами у кушетки, когда перестаешь просто делать и начинаешь слушать — и руками, и интуицией. И этот диалог длится всю профессиональную жизнь, каждый день предлагая новый, иногда очень неожиданный, урок.

Представьте, что перед вами молодой человек, который только выбирает свой путь и мечтает стать таким же увлеченным и востребованным профессионалом, как вы. Какой самый главный, неочевидный совет вы бы ему дали?

Мой хороший знакомый как-то сказал: «Главное — встать на дорогу, а уж она сама приведет, куда надо». Мой совет: учитесь, развивайтесь, не бойтесь практиковать, любите свое дело и искренне помогайте людям.
В начале пути многие разочаровываются в своих силах. Кажется, что, освоив профессию, сможешь спасти всех. Но нет. Врачи не боги и не могут помочь каждому. Сначала многое не будет получаться, нехватка знаний и опыта будет пугать. Не торопитесь. Все нарабатывается постепенно, год за годом. Специалист растет, словно дерево, — медленно, но неуклонно становясь профессионалом.

Если сформулировать вашу профессиональную и жизненную философию в одном-двух предложениях, как бы это звучало? В чем ваш главный принцип — и в кабинете, и в жизни?

Моя жизненная философия лучше всего выражена цитатой из любимого фильма «Мирный воин»: «Нет более высокой цели, чем служить людям».
А мой главный принцип — «Делай, что должен, и будь что будет». В практике это означает отдавать каждому случаю все свое мастерство и внимание, не зацикливаясь на результате, который ты не можешь полностью контролировать. Доверяй процессу.